Путин имеет репутацию человека, который «своих РЅРµ сдает». Даже если имели место конфликтные отношения или неприятности СЃ близкими Рє нему людьми, Владимир Владимирович предпочитает это РЅРµ афишировать, Р° конфликты гасить, либо минимизировать. Р?менно поэтому РјС‹ РЅРµ видели жестких сценариев «расправы» СЃ Сергеем Мироновым или Сергеем Пугачёвым. Первый, как РґСЂСѓРі Путина, пытался играть РІ конструктивную оппозицию Рё доигрался РґРѕ раскола своей партии Рё потери места спикера РЎР¤ Р РѕСЃСЃРёРё. Второй – некогда крупный бизнесмен, представитель «православных чекистов», потерял СЃРІРѕРё активы РёР·-Р·Р° финансового РєСЂРёР·РёСЃР°, РЅРѕ РІ Р РѕСЃСЃРёРё – это РЅРµ самый худший сценарий. Как говорится, главное, РІСЃРµ живы Рё Р·РґРѕСЂРѕРІС‹.

Конфликт с Нарусовой – ситуация совершенно особенная. Никто из «приближенных» до сих пор не выступал с персональной критикой и не говорил вещи, которые однозначно воспринимаются Путиным как «предательство». Мотивы обеих женщин разные. Ксения Собчак шла к своей оппозиционной деятельности медленно. Она всегда была автономной, своенравной, не боялась показаться иногда в не самом приглядном виде, но часто блистала своим умом и остротой языка. Все ее поведение на протяжении последних лет говорило: я делаю то, что считаю нужным. Когда начались акции протеста, ее приход и дальнейшая деятельность кажутся гармоничными с ее характером. Вероятно, и обида Путина на нее не так уж критична. Ксения – не опасна и лично Путину ничем не обязана. Здесь определяющими становятся отношения Путина с матерью – Людмилой Нарусовой.

Рђ это уже совсем другая история. Мотивацию Нарусовой можно понять. РћРЅР° РІРёРґРёС‚ Путина как детище ее мужа. Р? дело РІРѕРІСЃРµ РЅРµ РІ сворачивании демократических прав Рё СЃРІРѕР±РѕРґ, Р° РІ том, что Нарусова, как СЂСЏРґРѕРІРѕР№ член РЎР¤, почувствовала себя «шереметьевской крепостной», как РѕРЅР° сама высказалась РІ интервью «Огоньку». Р’ положении сенаторов РІ последние РіРѕРґС‹ мало что изменилось: РЅРµ вчера РѕРЅРё стали «рабами». РќРѕ сегодня, вероятно, это уже РЅРµ воспринимается как справедливая цена Р·Р° место РїРѕРґ солнцем. Между Путиным Рё такими фигурами, как Нарусова, существовал, вероятно, негласный РґРѕРіРѕРІРѕСЂ: неплохое место внутри власти, возможность поддерживать РёРЅРѕРіРґР° РїСЂСЏРјСѓСЋ СЃРІСЏР·СЊ РІ обмен РЅР° отсутствие реальной политической деятельности. Это может показаться своего СЂРѕРґР° формой «домашнего ареста», РЅРѕ РІСЃРµ-таки РЅРµ совсем так. Р?менно такие как Нарусова – наиболее опасные Рё страшные для президента люди. Р?менно РёС… слова ранят его особенно больно. Р? РѕРЅ готов был «платить» Р·Р° РјРёСЂ РІ своей «семье».

Теперь Нарусова «разорвала» это договор, считая, что нарушены его условия. А нарушены тем, что договор постепенно превратился в ультиматум. Но и это не главное. Появилось нечто совершенно новое в текущей политической ситуации: а именно – альтернативная политическая жизнь, неожиданно переставшая быть маргинальной и приобретшая авторитет и респектабельность в значительной части культурной элиты. Да и как мать Нарусову понять можно. Когда силовики переворачивают весь дом ее дочери – это ли не нарушение «договора»?

Ну и Путина тоже понять, конечно, можно. Для него непростительны две вещи. Во-первых, чем может быть недовольна сенатор верхней палаты парламента, получившая и долго сохранявшая это место при его личном содействии? Во-вторых, поведение ее дочери, вероятно, Путин рассматривает как часть безответственности ее матери, не сумевшей лишний раз вразумить и растолковать ей существующие правила игры.

Р?нтервью Нарусовой РІ эфире телеканала «Совершенно секретно», РІ котором РѕРЅР° упрекает Путина Рё Медведева РІ двойных стандартах (РѕРЅРё участвовали РІ несанкционированных акциях протеста Рё распространении оппозиционных листовок), Р° также (что, пожалуй, самое «острое») намекает РЅР° насильственную смерть ее мужа, – стало объявлением РІРѕР№РЅС‹ Путину Рё прекращением взаимных негласных обязательств РґСЂСѓРі перед РґСЂСѓРіРѕРј. Р?, вероятно, ожидаемый СѓС…РѕРґ РёР· РЎР¤ – это самое безобидное, что ей РіСЂРѕР·РёС‚ РІ текущих условиях.

Ситуация похожа на рассыпающийся карточный домик. Не было бы таких откровенных фальсификаций на выборах, не было бы и таких внезапно массовых акций протеста, сделавших оппозиционность модной и респектабельной, не пришла бы на митинг Ксения Собчак, и не было бы у нее обысков с последующим демаршем Людмилы Нарусовой. Что дальше? А дальше, вероятно, можно ждать новых откровений о самом небезупречном периоде политической карьеры нынешнего президента. Удар изнутри – самый опасный…